Возвращаясь к "Всё везде и сразу" и режиссерам Дэниелам.
Искусство как таковое обладает ограниченным инструментарием воздействия на зрителя. Причем у нарративного искусства (повествовательного) возможности, кажется, даже поуже. В застывшем произведении мы автоматически ищем какой-то символизм и оцениваем гармоничность форм (в живописи, скульптуре). А от нарратива мы всегда ждем истории, то есть, вывода. Чё сказать-то нам хотят?
Так вот, а рассказать нам могут не так уж много. Могут показать просто чью-то абстрактную историю. Могут разными приёмами повысить нашу эмпатию, вызвать сопереживание персонажу. Это будет воздействие на эмоциональный план.
Если история интересная, сталкивает нас с незнакомыми сторонами жизни, приносит новый опыт или подводит к каким-то выводам - это воздействие уже на ментальный план. И этот слой сильно зависит от мудрости/глубины рассказчика. Будет ли эта информация новой, будет ли она универсальной для широкого круга зрителей, принесет ли она что-то актуальное зрителю искушённому? Тут накапливается проблема, так как, как известно ещё со времен Гомера, количество сюжетных форм - наперечёт, за нашу Историю мы уже нарассказали уйму историй, и крайне сложно выдать что-то свежее и впечатляющее. А за период всякого постмодерна и постиронии мы попереворачивали и повыворачивали все существующие архетипические схемы и попрыгали вовсю на сломе ожиданий.
Как же дать зрителю новый актуальный опыт? (Важно - актуальный. Проблематика самоощущения небинарного транссексуального инопланетянина может новый опыт дать, но вряд ли он будет актуально интересен и применим в жизни подавляющего количества зрителей.)
Один вариант - символизм. С помощью закона подобий можно через малое рассказать о большем, затронуть какие-то базовые законы на образном языке разного слушателя. Передать то, о чём невозможно сказать словами. Это уже уровень интуитивный. Недаром издревле языком Учений были притчи. Это работает и как отличный фильтр - в конкретном человеке отзовётся (воспримется) только то, подобие чего уже есть в его опыте, та глубина (или высота), к которой он готов, которая ему безопасна. Но такой язык еще более требователен к талантам рассказчика. Символы, конечно, могут быть достаточно простыми, но и они уже преимущественно затёрты, а для глубокой символики талант автора должен граничить с гениальностью, интуиция его - с Откровением.
Ещё есть приём прямого расширения сознания. Из авторов встречал у Павича и Маркеса. Когда тебя текстом заставляют мыслить специфически, выходить за рамки обыденного мышления.
В кино встречал - в Прибытии Вильнёва, например. Где все инструменты: история, вопросы, темп, монтаж, звук, работают на то, что в ключевой момент ты действительно приходишь к состоянию "времени нет", к всегдасущности. К состоянию, которого нет в твоем жизненном опыте (а может, есть, но где-то совершенно за пределами ближнего бессознательного). У меня это пример уникальный. И я не знаю, работает ли так на кого-то ещё, или это резонанс чисто моим механизмам.. Забавно, что, судя по истории создания, авторы целенаправленно не шли к этому эффекту, этот сценарий сложился просто перебором вариантов. Но как-то вот так сложился. Волей судеб.
Так о чём бишь мы? У Дэниелов я встретил ещё один инструмент. Причем, судя по всем их двум фильмам, инструмент этот осознанный и целенаправленный. Когда, балансируя (с удивительной филигранностью) на грани нормы, грани приемлемого и неприемлемого, грани отвращения и допустимого, в плотной атмосфере абсурдности, тебя выталкивают за пределы этой нормы, заставляют абстрагироваться от каких-то элементов бытия и этим расширяют рамки мышления, этим даруют новый опыт, новое осознание.
О том, например, что тело - это всего лишь материя, это атомы, идентичные любой из иных земных структур, что нет в нем чего-то сакрального, что тщетны наши страхи эту форму потерять, и тщетно отождествление с ним (я сознательно не рекомендую к широкому просмотру "Человек - швейцарский нож", тут надо уже иметь достаточный уровень абстрагирования и гибкость восприятия, не всем пойдёт).
О том, что нормы поведения, социальные нормы - это искусственный конструкт, это правила игры, которые мы себе задали, но которые не абсолютны, которые можно нарушать и которыми можно играть, так как они не составляют суть, они просто на каком-то этапе облегчают наше взаимодействие. И что под определенным углом зрения они тоже смехотворны и составляют просто антураж реально происходящих взаимодействий.
О том, что вообще в нашей жизни куча лишнего и наносного, не принципиального, и мы любим в это погружаться и этим себя глушить.
Что не суть важно, какой выбор ты сделаешь, каждый из альтернативных путей несет свой опыт, свои уроки, и в каждом есть путь к совершенству.
Это вот я облекаю в ментальную форму, а прелесть-то в том, что через режиссерские провокативные методы, через абсурдистский подход, через это выталкивание ты автоматически сдвигаешь своё положение "нормы", меняешь воззрение, меняешь точку сборки, как это называют ещё. Очень интересный приём. И очень сложный. Тут надо иметь действительно удивительное чувство баланса и чувство формы. Те же Пайтоны любят абсурд ради абсурда. Выбивая из нормы, но не закрепляя в какой-то новой парадигме. И очень часто - переходя грань отвращения, что уже вызывает отторжение всего продукта.
А у Дэниелов, гляди ж ты, получается.
Как сказала Юлька про "Всё везде и сразу": "Это самое странное кино о Любви".
Такие мысли на тему.
Любите кино.
